Макет черепа пациента в разных проекциях, титановая пластина, 3 хирурга, анестезиолог, медсестры и 4 часа непрерывной работы. Так проходит операция по восстановлению нижней челюсти на фоне онкопатологии.

Только здесь, более 30 детей в год переносят подобную операцию. Среди них и пятилетняя Наринай. Опухоль челюсти у нее выявили три года назад, но правильный диагноз поставили не сразу. В родной Киргизии она прошла курс химиотерапии, но оказать комплексную помощь там не смогли и вместе с семьей направили в Москву.

«У нас все было отлично, не было патологий. Было неожиданно, сначала думали что пройдет, что это маленькая опухоль. Она стала быстро расти и за три месяца стала огромная», - рассказала мама ребенка.

Предрасположенность к онкологии в случае Наринай передалась по наследству и затронула левую нижнюю часть челюсти. Удалять пришлось не только опухоль, но и пораженные участки тканей и кости, а это приводит к деформации лица. В итоге ребенок теряет способность нормально говорить и есть.

«Естественно, пациент проходил консилиум - как онкологический, так и стоматологический - где мы обсуждаем тактику и метод зубо-челюстной реабилитации. Пришлось обдумывать, моделировать, ждать изготовление протеза, консультации у стоматологов. Здесь шаблона нет - больные индивидуальны», - сказал генеральный директор НМИЦ ДГОИ имени Дмитрия Рогачева Минздрава России Николай Грачев.

Чтобы этого избежать, раньше устанавливали конструкцию, которую необходимо менять раз в несколько лет, по мере роста и развития ребенка. А это значит - полностью удалить старый протез, а на его место установить новый. Теперь же можно обойтись без лишнего хирургического вмешательства. Подобный титановый эндопротез, буквально растет вместе с ребенком - его расширяют как вдоль, так и по высоте челюсти. Достаточно сделать небольшой надрез изнутри и подтянуть нужный фрагмент. Кстати, разработали и устанавливают его только в центре имени Дмитрия Рогачева.

«Мы имеем на эту методику два патента, и активно производим этот протез с нашими новосибирскими коллегами, что является в настоящий момент во-первых уникальной технологией, и абсолютным импортозамещением - то есть это наш российский уникальный метод», - объяснил Грачев.

Когда с подобной болезнью сталкивается взрослый - ему восстанавливают челюсть при помощи искусственных материалов или используют лоскут его собственной кости, зная, что менять протез точно не придется. Но с детьми все сложнее. Поэтому и используют подвижные конструкции.

Уникальность этой операции не только в индивидуальном решении для каждого пациента, но и в самой процедуре, а все потому, что настолько сложная, что не каждый врач готов за нее взяться. А в этом центре специалисты не только успешно оперируют, но и делятся опытом с коллегами.

В прямом эфире за операцией наблюдали специалисты из России, Белоруссии и Узбекистана не только очно, но и онлайн - всего около 400 человек. Все они - участники конгресса, где рассматривают самые сложные вопросы детской онкохирургии. Со случаями, подобным Наринай они сталкиваются и у себя. Поэтому обмен опытом просто необходим.

«Маловероятно, что кто-то в регионах будет выполнять подобные операции - это уровень федерального центра. Но мы тоже должны понимать какие возможности есть в федеральных центрах», - отметил нейрохирург, участник конгресса Константин Ковальков.

Специалисты уверяют, что благодаря такой операции, лицо ребенка ни физиологически, ни эстетически не изменится - шов проходит с внутренней стороны. Еще протез способен подстраиваться под давление челюсти. Так что лишних неудобств быть просто не должно.

Ранее военные врачи разработали замещение плечевой кости 3D-имплантом. Уникальную операцию продемонстрировали медики Военно-медицинской академии имени Кирова.