На подъезде к монастырскому комплексу Дадиванк можно встретить вот такие следы войны, теперь уже уходящие в прошлое. Когда-то люди бежали отсюда, сжигали дома, чтобы они не достались противнику. Тогда слово «мир» было еще для многих пустым звуком. Люди не верили, что смогут вернуться сюда, продолжать жить обычной жизнью, восстанавливать свои дома и посещать монастырь Дадиванк, который отсюда всего в нескольких километрах. Как раз за этими горами.

Резко обрываются разговоры о политике. Всю дорогу до этих пейзажей автобус гудел о том, что будет дальше в Карабахе. Теперь паломники смотрят в окна на дома, оставленные навеки, и на тех, кто вернулся строить жизнь заново. Впереди машины миротворцев. Вартуи после войны второй раз едет в Дадиванк. Говорит, долго не верила, что получится снова посещать любимую обитель.

«У нас большинство в горах, почему? Чтобы по дороге туда думали, для чего я живу. Я плакала! Я плакала, а что делать», - призналась паломница Вартуи Габриелян.

Армянские верующие празднуют вербное воскресение, если называть праздник по-русски. Но вместо верб в руках у них ивы. Таковы местные обычаи. После литургии женщины остаются помолиться о своих сыновьях и о том, чтобы не было войны.

Молятся женщины перед усыпальницей святого Дади, одного из учеников апостола Фадея. По преданию, на этом месте еще в первом веке появилась постройка: то ли часовня, то ли памятник. Затем здесь в разные века строились и уничтожались в ходе войн храмы. Вот руины некоторых из них. 

«Эта церковь называется “Святой хач” - “Святой крест”. Построена она в 13 веке. А вообще, о комплексе Дадиванк есть упоминания еще с первого века. Мы благодарны и миротворцам, и Владимиру Владимировичу и нашему католикосу, что мы смогли это держать», - рассказал дьякон монастыря Дадиванк Тигран Акопян

Российские миротворцы тем временем доставили гуманитарную помощь в село Хнапат. Это недалеко от Степанакерта. Раскладушки, постельное белье, продукты и медоборудование для фельдшерского пункта. Многие жители здесь беженцы - остались без крыши над головой. Сейчас ютятся, кто у родственников, кто в съемных домах. Ждут, когда им жилье выделят местные власти, и они смогут начать жизнь заново.