Не зная всех подробностей ситуации на шахте «Листвяжная» в Кузбассе, трудно даже предположить, что произошло с оказавшимися на месте ЧП людьми. Такое мнение в интервью «Звезде» выразил спасатель, альпинист и бывший замначальника Российского центра подготовки спасателей Александр Гофштейн.

Как объяснил специалист, не зная, в какой момент и где находились люди и были ли они объединены общей идеей в процессе эвакуации или, наоборот, рассредоточены, судить о шансах на выживание очень проблематично.

«Люди могут или, на счастье, оказаться около вентиляционного ствола, который подает чистый воздух; могут оказаться в каком-то тупике, куда не дошел метан; могут быть просто завалены в изолированном каком-нибудь аппендиците подземном и поэтому остаться живы», - раскрыл он.

Гофштейн указал, что в «Листвяжной» в распоряжении у работников обязательно находились самоспасатели, являющиеся неотъемлемым средством обеспечения безопасности для каждого шахтера. Данные приборы, выпускающиеся в различных моделях, при благоприятном стечении обстоятельств могут дать людям реальный шанс остаться в живых.

«Как это выглядит. Там есть небольшая коробочка, где-то около трех килограммов весом. В этой коробочке находится патрон с химическим реагентом, который способен вырабатывать кислород; есть дыхательный мешок, который позволяет этим кислородом пользоваться; загубник, то есть приспособление для того, чтобы в рот вложить трубку и не допустить проникновения зараженного воздуха; и предохранительные очки», - описал специалист.

Самоспасатель, согласно рассказу Гофштейна, работает довольно своеобразно. В случае, если использующий его человек будет в нем сидеть и не шевелиться, то у него будет возможность продержаться благодаря прибору до пяти часов.

«Ну там тоже туда-сюда какой-то разбег есть. Люди разные. От волнения начинают дышать чаще, значит время жизни сокращается. Люди с маленькими легкими, небольшого роста, значит, дольше продержатся. При повышенной температуре, опять же, выше будет потребление драгоценного кислорода, значит время сократится», - разъяснил эксперт.

Как только человек в самоспасателе начинает двигаться, то есть начинает расходовать воздух, обогащенный кислородом, более интенсивно, запасы уходят во сто крат быстрее. Так, при беге действия прибора хватит на 15-20 минут.

«Ну а дальше, дальше все совсем плохо», - добавил специалист.

Эксперт также заметил, комментируя ситуацию с гибелью спасателей во время операции на шахте «Листвяжная», что в данной профессии убыль совершенно естественна. По его словам, сотрудники экстренных служб, которые идут на спасение пострадавшим в шахте - люди необыкновенного мужества, осознающие степень риска своего дела.

«Как правило, беда со спасателями случается по той же самой печальной причине - отсутствие воздуха. В отличие от шахтеров, у спасателей есть воздушно-дыхательный или кислородный аппарат. У него ресурс гораздо выше, чем у самоспасателя, но тоже зависит от интенсивности его деятельности: то есть бежит, спешит, делает какую-то работу разбирает камни, несет на себе пострадавшего или ведет. И этот ресурс тоже ограничен», - объяснил Гофштейн.

Как обозначил эксперт, самое главное при работе с этим кислородно-изолирующим прибором - обнаружить ту точку, которую перешагивать ни в коем случае нельзя. Часто это связано с расчетом расходования кислорода таким образом, чтобы хватило на обратный путь.

«Вот я могу просто идти по какому-то коридору, и я понимаю: если я пройду еще десять шагов, на обратный путь мне кислорода не хватит. Но поскольку работа по поиску пострадавших, по освобождению и транспортировке - настолько тяжелая, настолько рискованная и происходит в таком пейзаже (тот же самый пожар, загазованность, возможность взрыва, когда каждый понимает, что это будет последняя секунда его жизни, если будет взрыв), то напряжение у человека превосходит возможность контролировать ситуацию объективно», - расписал специалист.

Спасатель объяснил, что в самом приборе, обеспечивающим воздухом, есть сигнализатор. Этот сигнализатор сообщает, что кислород уже на исходе и вскоре закончится, а значит нужно обратно на поверхность. Тем не менее, по словам Гофштейна, часто в таких ситуациях времени на возвращение уже не хватает.