Тысячи уникальных артефактов из семейного архива Владимира Набокова вернулись на Родину писателя. Их можно увидеть на выставке «Владимир Набоков. Возвращение», которая открылась в Пушкинском Доме в Санкт-Петербурге. Долгое время личные вещи автора хранились в Швейцарии, где он жил последние годы.

Что может быть символичнее? Камень из загородного дома под Петербургом, где в детстве так любил отдыхать Владимир Набоков, вернулся в Россию вместе с тысячами уникальных артефактов из личного архива.

Именно благодаря сыну Набокова это возвращение и стало возможным. ​ Дмитрий - оперный певец и любитель автогонок. Он был единственным сыном писателя, после его смерти династия прервалась. Но личный архив семьи он завещал передать в Россию, который долгие годы хранился в Швейцарии. Сохранность вещей - потрясающая. Набоков был страстным энтомологом, открыл два десятка видов, неизвестных науке. Были у писателя и другие «слабости» - узнать о которых можно рассмотрев его карандаши.

«Судя по всему, у Набокова была привычка грызть концы карандашей и вставок для пера. По крайней мере он сам об этом писал», - рассказала хранитель рукописного отдела Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН Екатерина Левшина.

А еще Набоков был крайне строг к другим писателям, даже к признанным классикам. В томе «Братьев Карамазовых» не все страницы разрезаны, значит, и не прочитаны. Зато на полях хватает критических пометок, где Набоков обвиняет Достоевского в неуклюжести и вульгарности. Доставалось от него не только писателям, поэтам, но и переводчикам.

«Он не мог простить невнимательности к тексту, если мы говорим о переводе. Как он сам относился максимально ответственно ко всему, что выходило из-под его пера, такой же ответственности он требовал от других писателей и переводчиков», - добавила научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН Татьяна Пономарева.

Из более чем 10 тысяч предметов в экспозиции музея пока выставят малую часть - то, что успели разобрать и оценить. Впереди - дальнейшее изучение всей коллекции, имеющей огромную ценность для мировой культуры.

«Это большая удача, большая радость - это говорит о незыблемой корпорации всех ученых и о мировой коммуникации всей науки. И это говорит о возможности появления новых смыслов в изучении и чтении Владимира Набокова», - заключил директор Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН Валентин Головин.

Владимир Набоков говорил о себе, что думает по-английски, слышит по-французски, а вот сердце его навсегда осталось в России. Он эмигрировал из страны после революции, жил в Европе и США, но нигде больше не обзавелся своим собственным домом. На Родину Набоков так и не вернулся, но теперь свой «дом» здесь обрело его наследие.