Россия, как и полагается крупнейшей стране мира, всегда тяготела к большим вещам. Царь-пушка, царь-колокол, царь-танк – и, как оказалось с началом Первой мировой, даже царь-самолет. Да, первый в мире по-настоящему большой, многомоторный бомбардировщик, пошедший в массовую серию, тоже появился в России. Назвали его согласно своим исполинским размерам, соответствующе – «Илья Муромец».

Летать со стилем

Авиаконструктор Игорь Сикорский всегда любил шик и роскошь. Если была возможность, он старался проектировать не просто самолет, а что-то большое и комфортабельное – так, чтобы не просто летать, а делать это стильно и удобно. Этим славился как разбившийся в 20-е S-29, построенный специально для беспосадочного перелета через Атлантику, так и разработанный в 1910-е «Гранд» (чуть позже переименованный в «Русского Витязя»).

«Гранд/Витязь» был по меркам своего времени циклопической машиной с размахом крыла почти в 30 метров, приводимой в действие сначала двумя, а потом и четырьмя моторами. Кабина для своего времени была воплощением комфорта – по ней можно было ходить туда-сюда, не нарушая равновесия самолета. Получился идеальный предвестник авиалайнеров. Но беднягу постигла весьма необычная трагедия. В сентябре 1913-го на одном из конкурсов военных самолетов мирно стоявшего на земле «Витязя» поразил авиамотор, внезапно сорвавшийся с пролетавшего сверху небольшого аэроплана. Конструкция пострадала настолько, что восстанавливать гиганта уже не было смысла.

Рвал на себе волосы Сикорский недолго – конструктор воспринял произошедшее, как возможность создать еще более крупный и совершенный самолет.

В итоге был создан «Илья Муромец». Это был четырехмоторный гигант размахом крыла чуточку меньше, чем у тяжелого бомбардировщика «Ланкастер», с еще большей кабиной, чем у «Витязя». Сверху у «Муромца» имелась даже прогулочная палуба, позволявшая смелому пассажиру оглядывать окрестности с высоты птичьего полета. Сикорский грезил о комфортабельных пассажирских перевозках, но все изменила Первая мировая война.

Орудие большой войны

Впрочем, для «Муромцев» она пошла скорее на пользу. Распробовав новинку в деле, и, оценив, насколько приятно иметь тяжелый бомбардировщик, пока его еще нет у противника, военные не скупились на заказы. Правда, тут возникла специфическая проблема – в империи еще не научились массово производить достаточно мощные авиадвигатели. Поэтому летали «Муромцы» на том, что имелось. И новые бомбардировщики строили, в основном, когда появлялись двигатели. Поставленные из-за границы, трофейные, или же образовавшиеся в результате «каннибализма» разбитой или тяжело поврежденной техники. Поэтому произвести удалось только 76 самолетов – хотя для первых тяжелых бомбардировщиков это не так уж и мало.

Первый «Муромец» закупили флотские. На самолет поставили поплавки, и это почти всю войну был самый большой в мире гидроплан. Правда, проявить себя в боях он не успел – в самом начале войны флотский «Муромец» совершил вынужденную посадку в Балтийском море. На горизонте показались какие-то суда, принятые экипажем за германские миноносцы. Улететь не получалось – двигатели встали. Тогда летчики сожгли самолет, пока еще не стало поздно. А потом оказалось, что замеченные никакого отношения к немцам не имели. Но было уже поздно.

Остальные «Муромцы» подключились к делу только в начале 1915 года – техника была новая, и, прежде надо было разобраться с поломками, а также подготовить корпус пилотов для четырехмоторных исполинов. Гигантов свели в Эскадру воздушных кораблей – первое тяжелобомбардировочное соединение в мире.

Применять «Муромцев» против окопанного и рассредоточенного противника на поле боя было глупо. Самолет был неповоротлив и уязвим даже для атак на маршевые колонны. А вот неподвижные цели вроде промышленных объектов или узлов коммуникаций подходили идеально. Именно там «Муромцы» могли реализовать свой потенциал – до 500 килограмм бомбовой нагрузки. По меркам эпохи это было очень много.

А вот боевых вылетов было не так много – всего 300 штук за всю войну. «Узким местом» тут стала все та же зависимость от моторов. В Советском Союзе этот опыт, кстати, учтут, поставив во главу угла принцип «свое надо иметь». И в результате создадут тысячи бомбардировщиков, не так сильно зависящих от наличия двигателей.

Как угнать тяжелый бомбардировщик

Первая мировая закончилась для России чуточку раньше, чем для других великих держав. Причиной стала революция, от империи начали откалываться пограничные земли. Отражалось это и на «Муромцах».

Больше всего приключений, пожалуй, испытал бомбардировщик под командованием полковника Иосифа Башко. Самолет базировался в Виннице, но в январе 1918-го оставаться среди собственных солдат оказалось совсем уж небезопасно – уж слишком частыми стали самосуды над офицерами. Кроме того, совсем рядом находился фронт, и полковник небезосновательно опасался немецкого прорыва. Если терпеть первое еще было можно, то отдать «Муромец» в руке врагу было совсем стыдно, и Башко решился на перелет в Смоленск, на успевшем обветшать и барахлящем самолете.

Правда, полковнику не повезло с погодой, и пришлось садиться в районе Бобруйска, где тогда хозяйствовали поляки. Те поначалу с радостью записали Башко вместе с самолетом в свои вооруженные силы. Полковник не возражал, но в мае поляки вдруг собрались сдаваться немцам. А «Муромца» собирались уничтожить.

Позволить сделать это было бы еще стыднее, и Башко принял решение самовольно улетать второй раз. Истрепанный «Муромец» все-таки не дотянул до предполагаемого места посадки, и разбился под Смоленском. Экипаж, правда, выжил. Самого Башко ждали неприятные дни допросов и выяснений, но в итоге его все-таки приняли в РККА, где он и летал всю Гражданскую войну, а незадолго до ее окончания уволился, и уехал жить в Латвию.

Затухание богатыря

Сохранившиеся, и собираемые из старых заводских заделов «Муромцы» продолжили воевать. Древний русский богатырь теперь играл на стороне красных, сбрасывая смертоносный груз на позиции белых армий.

Но война закончилась, и в «Муромцах» окончательно отпала нужда. И оставшиеся «Муромцы» догнивали свой недолгий век. Но вскоре обстановка в Европе стала накаляться, и стране вновь потребовались вооружения. В итоге дело дошло и до тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков. И, когда окрепший Советский Союз занялся ими вплотную, он стартовал не с полного нуля – к счастью, «Муромцы» успели дать практический опыт.