На книжной полке в кабинете генерального директора «Туламашзавода» Евгения Анатольевича Дронова рядком выстроились иконы. Как в патриархальной русской избе. Перехватив удивленный взгляд, руководитель одного из ведущих предприятий военно-промышленного комплекса предпочел сразу же расставить точки над «i»: «У меня есть надежда, что там, наверху, кто-то есть, кто смотрит и судит по справедливости».

Однажды Дронову действительно сильно повезло, рассказывает еженедельник «Звезда». В восьмилетнем возрасте он с друзьями залез в бывшую церковь, где когда-то находился армейский склад. Нашли ручные гранаты, одна из которых взорвалась. Женька Дронов стоял сзади, поэтому ему досталось всего пять осколков.

Горячий кусок металла пробил игрушечный пистолет, который лежал в боковом кармане, и застрял между ребер.

Уже в больнице врач сказал его отцу, капитану Советской армии: «Он у тебя в рубашке родился».

Через пару лет отца перевели в Группу советских войск в Германии, и семья переехала в Магдебург.

Сын полка

В десятилетнем возрасте Евгения Дронова называли сыном полка, потому что все свободное время он проводил в артиллерийском полку, в котором служил отец-фронтовик. В 1958 году семья вернулась в родную Тулу, где младший Дронов окончил школу с физико-математическим уклоном и, как отец, собирался поступить в артиллерийское училище. Но врачи на медкомиссии забраковали по зрению - аукнулись осколки злополучной гранаты. Выбор оставался небольшой, и Дронов подал документы в Тульский политехнический институт на специальность «Автоматические установки», которая подразумевала изучение производства стрелкового оружия. Уже во время учебы на факультете появилась кафедра реактивных двигателей, а в расписании занятий новый предмет - системы противотанковых управляемых снарядов.

И вновь не обошлось без череды случайностей. За пять лет учебы студент Дронов трижды попадал в приказ на отчисление. Последний - на пятом курсе.

В милицейском протоколе дело было оформлено следующим образом. Вечером в сельском клубе Евгений стал свидетелем «циничного оскорбления общественной нравственности», совершенного местным жителем. Не сдержался, сделал замечание, в результате «циничное оскорбление» было адресовано уже персонально ему. В итоге деревенский малый случайно налетел на кулак бронзового призера чемпионата России по боксу среди юношей Евгения Дронова. Вот так Дронов и попал в приказ на отчисление. Но вскоре ректорат передумал: негоже, если после пяти лет обучения в институте не досчитаются одного дипломированного специалиста...

Защиту дипломного проекта у Дронова принимала госкомиссия, возглавляемая директором Тульского оружейного завода Евгением Николаевичем Сабининым. Чем-то, наверное, тезка приглянулся Сабинину. Более трети выпускников в 1971 году уехали работать в другие индустриальные центры необъятной страны, а Дронов и несколько других его однокурсников получили направление на местный оружейный завод.

И началась обычная производственная жизнь. Евгений Дронов не пропустил ни одной ступени профессионального роста: мастер цеха, старший мастер, замначальника, начальник цеха, начальник производственно-диспетчерского отдела, вновь начальник цеха, но уже на «Туламашзаводе», начальник производства, замдиректора по производству, главный инженер и наконец генеральный директор «Туламашзавода». Причем каждая ступень этой карьерной лестницы давалась Дронову таким с огромным и неимоверным трудом, что не стоит вдаваться в подробности. Это не для слабонервных.

Ступени роста

«Оружейный завод поставил меня на крыло», - вспоминает Евгений Дронов о десятилетнем периоде своей жизни на производстве. В этих словах, как и в жизни, смешались запоздалая благодарность, чудовищная усталость и, конечно же, сладкая ностальгия от того, что приходилось шагать с работы усталым, но счастливым.

«Работали с ночевками, иногда не выходили с завода сутками. Я один раз не уходил трое суток... - Дронов на секунду задумался и потом закончил мысль. - Мы выбрали специальность Родину вооружать. Поэтому иначе работать было нельзя».

Евгений Дронов тогда был старшим мастером механического цеха, который делал всю механику для противотанковых управляемых ракет (ПТУР) «Малютка». Каждый год завод выпускал по 40 тысяч ракет.

«Но "ночевали" мы не с «Малюткой», - уточнил Дронов.

В то время легендарный конструктор Аркадий Георгиевич Шипунов передал заводу документацию на ПТУР «Конкурс». Вот с этим «изделием» и пришлось повозиться старшему мастеру, вернее, с рамками для комплекса. Дело в том, что по конструкторской документации допуски при обработке не должны были превышать двух-трех микрон, но на существовавшем в то время оборудовании сделать это было крайне сложно, поэтому большая часть рамок уходила в брак - план выпуска продукции срывался, рабочие теряли в зарплате.

Однажды в цех пришел замдиректора завода по производству Виталий Михайлович Романов с каким-то незнакомым гражданином. Время уже девять вечера. Подходят к Дронову, который возится с этими «чертовыми рамками». Романов спрашивает: «Ну, как изделие?» Дронов ему по простоте душевной: «Какой чудак это изделие проектировал!» Выразился Дронов, конечно, покрепче, поэтому Романов мгновенно залился краской, а потом показывает на стоящего рядом гражданина: «Вот этот чудак и проектировал! Познакомься: Аркадий Георгиевич Шипунов, директор Конструкторского бюро приборостроения».

Дронов почувствовал, что дал маху, и начал объяснять: мол, надо еще раз посмотреть допуски... Шипунов отвечает: «Посмотрю». Обиделся, наверное, но виду не подал, лишь в голосе появился металл. Однако через два дня пришли конструкторы и все допуски поменяли.

И так уж вышло, что в течение года Евгений Дронов, можно сказать, вприпрыжку преодолел сразу две ступени служебной лестницы: был мастером, старшим мастером и в 25 лет стал начальником цеха.

Цех ему достался специфический - 2,5 тысячи сотрудников, из них больше половины с судимостью и, стало быть, с непростой биографией. Любой трудовой спор легко перерастал в потасовку. По странному стечению обстоятельств и номер у цеха был специфический - 13. Поэтому немного находилось желающих возглавить это производство. Выбор пал на Дронова, потому что на его стороне были молодость, оптимизм и, что немаловажно в специфическом коллективе, хорошая спортивная подготовка...

Каждый день Евгений Анатольевич приходил в цех к семи утра. За смену надо было собрать тысячу компрессоров. План для второй смены - еще тысяча. А в шесть утра - снова вставать и спешить на работу.

«Если честно, то я тогда надорвался», - признается Евгений Анатольевич.

...Звонок в дверь раздался ночью, когда часовая стрелка замерла на цифре «четыре». На лестничной площадке стоял диспетчер: «Утром Вы должны быть у министра оборонной промышленности. Вам будут предлагать работу». Как выяснилось, в Первоуральске открыли завод по производству танковых пулеметов, и там нужны были главный инженер, замдиректора по производству и директор.

Дронов отказался и много лет спустя объяснил почему: «Я считал, что еще не готов к работе на предложенных должностях. А потом, посудите сами, мои родители - туляки, родители моих родителей - тоже туляки, сам я родился и вырос на тульской земле. Родина есть родина! Где родился, там и в дело сгодился». И такие доводы показались убедительными.

Искусство жизни в служебном кабинете

В 1981 году замдиректора по производству Виталий Михайлович Романов перешел главным инженером на «Туламашзавод» и буквально за руку перевел Дронова на другую сторону улицы, где расположены корпуса этого предприятия. Так Евгений Анатольевич расстался с оружейным заводом, где проработал десять лет.

А в апреле 2002 года Евгения Дронова избрали генеральным директором акционерной компании «Туламашзавод». При этом новый руководитель принял судьбоносное для производства решение: «Мы не будем разрабатывать политику выживания, мы будем разрабатывать политику развития». Дронов определил несколько основных направлений и создал несколько самостоятельных заводов: инструментальный, литейно-кузнечный, станкостроительный, резины и пластмасс, а также дочернее предприятие по реконструкции. Всем предоставил возможность зарабатывать и распределять деньги в пределах утвержденного им бюджета.

Поначалу, когда Дронов только начинал создавать дочерние предприятия, многие его не понимали. Одни считали, что чудит гендиректор, другие искали тайный смысл. Но жизнь все расставила по своим местам.

Еще одно достижение генерального директора Евгения Дронова - сохранение и развитие производства гражданской продукции. Как известно, президент России Владимир Путин поставил перед оборонкой задачу довести долю высокотехнологичной продукции гражданского и двойного назначения к 2025 году до 30%. Если отмерять сделанное по этой вехе, то «Туламашзавод» с опережением перешагнул и этот рубеж: уже сегодня доля гражданской продукции на производстве составляет 30%.

При этом успехи в гражданском секторе не отменяют главную задачу. Под руководством Дронова «Туламашзавод» освоил производство стрелково-пушечного вооружения для бронемашин, самолетов, вертолетов, систем ПВО и флота, включая такие уникальные зенитные ракетно-артиллерийские комплексы, как «Каштан» и «Пальма».

Пушки тульского производства устанавливаются на БМП-2, БМП-3, БМП-3К, БТР80А, БТР-90, БМД-2, БМД-3, на зенитную самоходную установку «Тунгуска». Многие модели современных вертолетов (такие, как Ми-28Н, Ка-50 «Черная акула», Ка-52 «Аллигатор») и самолетов (истребители-бомбардировщики Миг-27 и Миг-27К) оснащены 30-миллиметровыми пушками АО «Туламашзавод». Кроме того, в ассортименте продукции, которую выпускает завод, - высокоточные противотанковые снаряды, управляемые по лучу лазера. И много чего другого, о чем распространяться пока что не положено.

...И вот что примечательно. Гендиректор АО «АК «Туламашзавод» Евгений Дронов не очень любит рассуждать о собственных заслугах. У него в кабинете висит личный герб, на котором выгравировано: «Честь выше почести». Вот по этому закон он и живет. Всю жизнь.