Сложно переоценить вклад советских разведчиков и агентов, завербованных из числа непосредственных участников и кураторов процесса, с помощью которых уже к Ялтинской конференции стран-союзников у Сталина была информация о разработке оружия массового поражения в США.

 

 

Сложность подхода

 

 

 

 

Сам по себе проект «Манхэттен» был мероприятием чрезвычайно секретным. Американские военные и руководство страны так сильно хотели получить атомную бомбу первыми, что о подробностях работы, кипевшей в лабораториях близ города Лос-Аламос, не знали даже военнослужащие, охранявшие секретный объект. Беспрецедентные меры безопасности касались буквально всего: передвижений ученых, создававших первое в истории человечества оружие невиданной разрушительной силы, приемов пищи, общения с руководством и тем более контактов с «большой землей». Все письма, исходящую и входящую корреспонденцию тщательно изучали и фильтровали сотрудники спецслужб. Утечка информации была недопустима.

 

 

 

 

 

Однако даже наличие людей внутри периметра безопасности, готовых без особого вознаграждения сотрудничать с советской разведкой, не гарантировало успеха операции по получению подробных, понятных и достоверных данных о ходе работ над американской атомной бомбой. Другой, без преувеличения, колоссальной проблемой для советской разведки стала обработка, структурирование, систематизация и доведение информации до советских физиков.

 

Один из руководителей проекта по созданию советской атомной бомбы Юлий Борисович Харитон в одном из немногочисленных интервью позднее скажет: «К тому моменту, когда мы уже были готовы активно работать по атомной бомбе, стала поступать профильная информация о конструкции атомной бомбы, создаваемой в Соединенных Штатах. Обсудив ситуацию с Игорем Васильевичем Курчатовым, мы приняли решение, что нам надо отложить на некоторое время изобретательство - нельзя было пренебрегать такой возможностью», - рассказывал Харитон.

 

Разведка, атомная физика, или почему «бумага ничего не дает»

 

 

 

 

В Советский Союз информация о ходе работ над атомной бомбой в США стекалась из нескольких десятков источников. Однако первым и основным, помимо агентов-нелегалов в капиталистических странах, на территории Великобритании и США жили и работали ученые, убежденные, что таким мощным оружием, как атомная бомба, страны Запада обладать не должны.

 

 

 

 

Одним из тех, кто первым начал «доставать» сверхсекретную информацию по атомной проблематике, стал немецкий физик Клаус Фукс, эмигрировавший в Англию после войны. Секретность и важность сведений, передаваемых Фуксом советским разведчиками была беспрецедентной. Советские ученые-физики до последнего не знали, от кого именно они получают такие сведения - личность Фукса была известна лишь нескольким посвященным, среди которых были  оперативный сотрудник, осуществлявший контакты и обмен информацией, и резидент советской разведки.

 

 

В числе теоретических выкладок и расчетов конструкции Фукс передал советской разведке и советским ученым простейший расчет, «прикинутый», как говорят историки, буквально на коленке документ-схемы имплозивного метода подрыва ядерного заряда. Историки и специалисты по американской атомной программе в один голос заявляют о невозможном с точки зрения безопасности на атомном объекте обстоятельстве - Фукс приступал к работам над ОМП, заранее зная, что будет передавать эти материалы советской разведке. С точки зрения американского подхода к обеспечению безопасности - это был огромный просчет. Лаура Ферми, супруга одного из создателей атомной бомбы, итальянского ученого-физика Энрико Ферми, в своих мемуарах написала, что будучи убежденным коммунистом, Фукс никогда не скрывал своих взглядов и не стеснялся говорить об этом даже с высоким начальством.

 

 

 

 

Пикантность передаваемых Фуксом данных заключалась в том, что, находясь всего в десятке шагов от кабинета Роберта Оппенгеймера,  немецкий физик и коммунист буквально «разложил» на тридцати с лишним страницах всю конструкцию американской атомной бомбы, подробно подписав массы веществ, допуски, размеры, схему сборки и многое другое. Сотрудники ФБР позднее выпустили даже специальный фильм, в котором Энрико Ферми, Роберт Оппенгеймер и даже Нильс Бор фигурировали как «члены судоплатовской агентурной сети», однако главным источником, максимально приближенным к «отцу атомной бомбы» и осуществлявшим контакты с разведкой СССР, был именно Клаус Фукс.

 

 

 

 

Вся информация по атомной проблематике через резидента советской разведки передавалась в специально сформированный отдел «ДР» (диверсионной работы), оперативное руководство которым осуществлял легендарный советский разведчик Павел Судоплатов. Через Судоплатова информация в виде схем и чертежей доводилась непосредственно до Курчатова, и уже затем - через «сито» Игоря Васильевича - до отдельных специалистов, трудившихся над советской атомной бомбой. К слову, особую важность документов, по мнению историков, можно было ощутить лишь зайдя в рабочий кабинет Курчатова.

 

«Чтоб вы понимали - охрану двух огромных шкафов с документами, полученными по линии разведки, круглосуточно охраняли двое часовых. Посторонние не могли проникнуть в кабинет Курчатова в принципе. Такой вот был уровень секретности и настолько оберегали всю добытую завербованными агентами информацию», - пояснил в интервью телеканалу «Звезда» военный историк Олег Зиновьев.

 

 

 

 

Однако сама по себе бумага ничего не значила - теоретические выкладки, схематичные изображения гении советской разведки понимали и соотносили с большим трудом, и для того чтобы быстро доносить информацию до советских ученых, руководителю отдела «ДР» Павлу Судоплатову пришлось прослушать целый курс лекций и прочитать несколько книг по ядерной физике, чтобы просто «не выглядеть в глазах ученых школьником». Однако, помимо Судоплатова, непосредственное руководство «атомными шпионами» в разное время осуществляли и другие талантливые разведчики, проявившие недюжинный талант управленцев и показав человеческий интеллект на «полную катушку»: начальник Первого управления НКВД-НКГБ СССР Павел Фитин, Начальник ГРУ Наркомата обороны Иван Ильичев и не менее выдающийся начальник ГРУ РККА начальник Разведуправления Генштаба РККА-ГРУ Алексей Панфилов.

 

Психологический эффект

 

 

В большинстве публикаций о роли разведки в создании атомной бомбы большим упущением является недосказанность относительно условий работы советских физиков и состояния руководства страны в этот период. Ехидство президента Трумэна, сообщившего Сталину об успешных испытаниях атомной бомбы, оказало нужный эффект на вождя. Сохраняя внешнее спокойствие, Сталин, вне всякого сомнения, не лукавил. Историки поясняют, что почти сразу после получения информации от Трумэна, Сталин позвонил Курчатову и потребовал форсировать работы по созданию советской атомной бомбы.

 

 

 

 

Во многих зарубежных, равно как и отечественных публикациях, особенно в 90-е, довольно не лестно отзывались о состоянии советской науки, якобы «просто скопировавшей» американскую бомбу. В порыве «праведной критики» большинство экспертов и историков забыли, что определяющим фактором для успешности советских физиков было время, которым советская «атомная команда» практически не располагала.

 

 

Сакральная жертва супругов Розенберг

 

 

Одними из самых таинственных фигур в истории с «охотой за атомной бомбой» стали граждане США,  супруги Юлиус и Этель Розенберг.  Сами американские историки неоднократно заявляли, что шпионаж Юлиуса Розенберга, прямым следствием которого стала вербовка научных сотрудников лаборатории в Лос-Аламос, был основан на ненависти Розенберга и обидах последнего за увольнение из рядов американской армии. Справедливости ради стоит отметить, что ни сам Розенберг, ни его супруга Этель никогда не говорили о подобном и ни коим образом на эти обстоятельства не намекали. Напротив, самого Юлиуса Розенберга из американской армии уволили по вполне конкретной причине - молодой связист откровенно симпатизировал идеалам советского социалистического общества.

 

 

 

 

Войдя в контакт с советской разведкой и получив одобрение советского резидент в США Александра Феклисова, Юлиус Розенберг почти сразу же продемонстрировал дар убеждения и дипломатии, завербовав на работу в интересах СССР свою жену Этель. Невероятной удачей для Юлиуса Розенберга, уже активно сотрудничавшего с советской разведкой, стала отправка на один из «атомных» проектов в Лос-Аламос брата жены Этель - Дэвида Грингласса и его супруги Рут. К тому моменту, как Грингласс приступил к выполнению непосредственных обязанностей, он уже был умело «обработан» Розенбергом.

 

К слову, Грингласс не просто работал внутри сердца «американского атома», он был посвящен в святая святых - производственный процесс. В задачи Дэвида входило создание специальной линзы, перенаправляющей энергию в ходе цепной реакции. В ходе дружеских визитов к Розенбергам Грингласс охотно делился полученной информацией - рисовал схемы, подробно расписывал пропорции веществ, детально описывал производственный процесс.

 

 

 

 

Однако ценность работы Розенбергов и завербованных ими агентов большинством экспертов ставятся под сомнение. Несмотря на то, что Грингласс передавал через связного данные о ключевых компонентах атомной бомбы, в том числ, сброшенной американцами на Японию, сами Розенберги, если и не служили «отвлекающим» маневром, то как минимум не были единственными поставщиками секретных данных.

 

К аресту Розенбергов и раскрытию практически всей цепочки агентов, работавших по проекту «Манхэттен» привела нелепая случайность: беглый советский разведчик в обмен на убежище поведал агентам ФБР о связях с физиком Клаусом Фуксом. В этом случае сработал, как говорят разведчики, «эффект домино»: Фукс «сдал» своего связника Гарри Голда, а тот указал американским контрразведчикам на сотрудника лаборатории Лос-Аламос Дэвида Грингласса. Не трудно догадаться, что именно показания Грингласса и легли в основу уголовного дела по статье за шпионаж против Юлиуса и Этель Розенберг.

 

 

Однако с доказательной базой на супругов Розенберг американским следователям пришлось повозиться. Прямых улик против супругов не было - доказательством их вины были контакты с Дэвидом Гринглассом и материалы, которые последний якобы под давлением передавал связному Гарри Голду. Однако именно на свидетельских показаниях Грингласса и было построено дело против шпионов, передавших «проклятым коммунистам» данные об американском оружии невиданной мощности.

 

 

 

 

В защиту Юлиуса и Этель выступали многие известные люди:  физик-теоретик Альберт Эйнштейн, будущий президент Франции Шарль де Голль, писатели Жан Поль Сартр и Мартен Дю Гар. Однако президент США Дуайт Эйзенхауэр, только-только заступивший на пост президента страны в 1950-м году, буквально отмел все ходатайства и прошения, и подписал смертный приговор супругам Розенберг. В 1953-м году супруги Розенберг стали единственными гражданскими лицами, казненными на электрическом стуле за шпионаж в течение всей «холодной войны». Юлиус Розенберг так и не принял щедрого предложения американской разведки «выбрать» несколько человек из списка американских коммунистов, чем, по признанию историков, привел в бешенство руководство ФБР.

 

Что касается супругов Грингласс, то Дэвид и Рут, признавшиеся в шпионаже в пользу СССР и активно сотрудничавшие со следствием, отделались «малой кровью». Дэвид отсидел 10 лет в федеральной тюрьме, а Рут вообще избежала тюремного срока.

 

Моральный кодекс и желание делать мир

 

О воспоминаниях советского разведчика Павла Судоплатова относительно судьбы Юлиуса и Этель Розенберг не перестают говорить и военные историки.

 

 

«Судоплатов в своих интервью уже на рубеже 90-, неоднократно говорил, что американцам было жутко неприятно, что столь большое количество специалистов разного уровня участвовало, так или иначе, в утечке секретных данных. Что касается Розенбергов, то их казнили показательно, чтобы отгородиться, уйти от ответственности за такой провал в контрразведывательной работе», - пояснил в интервью телеканалу «Звезда» военный историк Олег Кривцов.

 

 

Непростая судьба и трагические события всех, кто участвовал в большой игре советской разведки под названием «Достать атомную бомбу», привели к тому, что ожидаемые американцами сроки создания атомной бомбы в СССР не оправдались даже отдаленно. Планировалось, что советские физики создадут рабочую авиатранспортируемую атомную бомбу лишь к середине/концу 1950-х годов, однако испытания первой советской бомбы состоялись уже через 4 года после испытаний в США - в 1949 году.

 

Другим неприятным для США в целом и для кураторов проекта «Манхэттен» обстоятельством стал уровень сплоченности ученых-физиков, единолично, наплевав на распоряжения сверху и угрозы, решивших не отдавать такую технологию в руки одной единственной страны. По сути, с самого старта проекта «Манхэттен» и вплоть до испытаний первого заряда «Тринити» на полигоне Аламогордо 16 июля 1945 года команда ученых-физиков продумывала план по раскрытию информации об оружии огромной разрушительной силы.

 

Результатом же титанической работы советских и американских ученых, спецслужб и руководителей ведомст, стал ядерный паритет между двумя ведущими державами. Баланс сил, который уже на протяжении десятилетий хранит мир на планете.