Первые упоминания об алкогольных «залетах» украинских солдат стали появляться в прессе почти сразу после начала так называемой антитеррористической операции в Донбассе. Однако тогда украинская общественность от проблемы просто отмахнулась: дескать, пропагандисты сознательно очерняют имидж ВСУ и придумывают несуществующие проблемы. Такое положение дел сохранялось ровно до того момента, пока в «синем» виде не стали попадаться не только рядовые, но и офицеры украинской армии.

Преступление, наказание и действующие лица

Пьянство на войне – не редкость, поскольку постоянный стресс зачастую не переживается сам по себе. Однако употребление небольших доз тайком от командиров и беспробудное пьянство все-таки не одно и то же. Утверждение, что за время боев в Донбассе алкоголь стал «косить» только рядовой состав ВСУ в этом случае тоже справедливо лишь отчасти. Однако сначала стоит сказать, что дисциплинарные взыскания в нормальных армиях и ВСУ отличаются друга от друга так же, как боевой истребитель от сапога. Помещение под арест и возможность попасть в дисциплинарный батальон, занесение данных об инциденте в личное дело и дальнейшие проблемы по службе – так принято наказывать любителей употребить.

ВСУ в силу близости своих военных к линии «фронта» наказывают солдат примерно так же, как провинившихся животных. Для попавшихся за пьянку практически с самого начала АТО применяется административный арест в виде помещения в специальную «клетку-аватарку». Временная тюрьма представляет собой обычную наспех сколоченную из подручного материала клетку размером примерно два на два метра, которую, очевидно, в целях профилактики оставляют на открытом воздухе. Другим распространенным «полевым» наказанием является помещение «залетевших» в так называемую «яму-аватарку».

Одними из самых известных представителей «груза 500» (так сами солдаты и проверяющие называют попавшихся на пьянстве) являются командир 14-й бригады ВСУ полковник Константин Горло и главный инспектор Военно-воздушных сил Украины генерал Николай Петрушенко. Двое высокопоставленных военных в сентябре 2015 года были задержаны в Одессе за вождение автомобиля в состоянии сильного алкогольного опьянения. Позднее из-за возмущения общественности оба были с позором уволены из Вооруженных сил Украины.

Игры с гранатами

Случаи самоволки украинских военных, вроде того, что произошел на границе с Крымом, когда украинские военные, прихватив спиртное и сало, пошли «брататься» к российским пограничникам, рассматривать всерьез не стоит. Это скорее забавная нелепость, над которой общественность охотно посмеялась. В штабе ВСУ после начала алкогольной лихорадки даже ввели специальный термин – небоевые потери. В это понятие вписывается применение боевого оружия, в том числе и похищенного, против гражданского населения и сослуживцев.

Об одном из самых трагичных инцидентов с участием пьяных украинских военных не смог умолчать даже главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос. Инцидент, о котором рассказал Матиос, произошел осенью 2016 года. Военнослужащий украинской армии в пьяном угаре привел гранату в боевое состояние, после чего бросил ее в печку. «Тринадцать человек полегло. Куда их записать?» – сказал тогда Матиос, комментируя произошедшее.

В целом, по подсчетам экспертов и волонтеров, небоевые потери ВСУ за все время пребывания украинских военных на юго-востоке страны оценивают в 1500–1600 человек. И это приблизительные данные. Точной статистики относительно смертельных инцидентов с пьяными военными украинский Генштаб еще не публиковал.

Объяснения и борьба

Пока многочисленные кампании украинского генералитета по борьбе с пьянством проваливаются так и не начавшись, «сильнейшая армия Европы» не только не продвигается вперед по намеченным направлениям, но и активно истребляет сама себя. Безусловно, процент небоевых потерь относительно низок, но такой уровень многие военные эксперты объясняют профессиональным подходом к «переводу стрелок». По словам специалистов, ради снижения процента «пьяных» потерь и в целях сохранения собственных званий офицеры ВСУ часто оперативно влияют на ситуацию, списывая расстрелы, суициды и многое другое на несчастный случай. «Так и ответственности меньше, и виновных, считай, не найти», – говорят эксперты.

Часто случается и другое. Погибших в «пьяных» перестрелках официально объявляют как героически погибших, павших в неравном бою с противником. Помимо алкогольного угара, нередки случаи обнаружения легких и сильнодействующих наркотиков недалеко от передовых позиций. Ополченцы, обороняющие позиции под Донецком с первых дней конфликта, говорят, что ради «храбрости» украинские военные частенько «балуются» специальными препаратами вроде тропикамида. По своему составу такие вещества похожи на глазные капли, проникающие в слизистую оболочку глаза и моментально всасывающиеся в кровь.

Помимо относительно легкодоступных  наркотиков, нередки случаи употребления украинскими военными наркотиков амфетаминового ряда. Употребление такого наркотика кратковременно, но значительно увеличивает уровень выносливости, заметно тонизирует и частично оказывается обезболивающий эффект. «Был случай, когда в очередной раз они (украинские военные) пошли в атаку. Мы заподозрили неладное не сразу, честно скажу. 5,45 их поначалу не с первого раза брали, мы долго не могли понять, в чем дело. Потом уже, когда в ходе контратаки зашли к ним на позиции, увидели разноцветные таблетки», – рассказывают ополченцы.

Комментируя состояние украинских военных на передовой, политолог Антон Хащенко отметил, что проблема ВСУ комплексная и «одним движением» не решится. «Здесь сразу десяток причин, смешанных одна с другой. С одной стороны, это, конечно, психологические факторы, вызванные в том числе пониманием бессмысленности и преступности ведения войны против собственного народа. С другой – изначальное качество призывников. По сути, брали и берут всех подряд, то есть в армию изначально попадают хронические алкоголики и вчерашние наркоманы. Плюс ко всему это и общая деградация украинской армии как единого механизма», – сказал Хащенко.

Даже если не брать во внимание причины, по которым украинские военные массово «убиваются» алкоголем и наркотиками, и сосредоточиться лишь на изучении боевой эффективности такой армии, то вывод напрашивается неутешительный. Лишенные мотивации и стимула бойцы, «посаженные» непонятно ради чего на передовой на долгие месяцы, то ли от безделья, то ли вследствие отсутствия прогресса в наступлении начинают всеми доступными средствами «поправлять» свое психическое здоровье. Результатом алкогольной и наркотической эпидемий становятся расстрелы своих же сослуживцев и срыв накопившегося гнева артиллерийскими ударами, организованными «на пьяную голову».