31 год назад, 26 апреля 1986 года, случилась, пожалуй, самая страшная техногенная катастрофа в истории человечества – взорвался реактор Чернобыльской АЭС. Радиоактивное облако накрыло значительную территорию Украины, России, Белоруссии, частично досталось и Европе – повышенный фон радиации был зафиксирован тогда даже в Голландии. На ликвидацию последствий были брошены люди, техника – в огромных количествах. За 206 дней над «взбесившимся реактором» был возведен «Саркофаг», который в значительной степени уменьшил уровень радиоактивной опасности. Теоретически эту атомную станцию можно было восстановить и продолжить ее работу без особых последствий для здоровья людей. Но получившая независимость Украина распорядилась этим «наследством» с изощренным цинизмом.

 
Традиционную первомайскую демонстрацию 1986 года в Киеве отменять не стали, чтобы не вызывать панику среди населения. Отсутствие первых лиц из партийной номенклатуры УССР на трибунах никого не смутило, народ радостно размахивал флагами и шариками на Крещатике в предвкушении пикников на берегу Днепра. В это время из города шла массовая эвакуация семей партийных и министерских работников, прослышав про трагедию, из Киева в спешном порядке уехали практически все осведомленные люди. Купить авиа и железнодорожные билеты было невозможно. Даже не самый популярный рейс на Ташкент оказался вдруг очень востребованным. Паники не было – было тревожное ожидание чего-то невероятного. «Ядерный гриб» мерещился в воздухе.

 
Роза ветров в те дни отправила радиоактивное облако из Чернобыля на запад – в сторону Смоленска и белорусских городов на границе с Украиной, тогда еще в составе Советского Союза. И сам Киев, и большинство украинских городов особо не пострадали. В соседней Житомирской области, на территории которой исторически находятся залежи урановых руд, уровень радиации в банках с клубничным вареньем 1986 года, принесенных озабоченными селянами на спешно организованные пункты радиационного контроля, оказался даже ниже, чем в заготовках предыдущих лет. Вода в реках Припять и Уборть в верхнем их течении осталась абсолютно безопасной. Повышенная опасность сохранялась в самой зоне отчуждения – в непосредственной близости к поврежденной станции и прилегающей к ней территории.

 
«Последствия взрыва на Чернобыльской АЭС были серьезными, но не катастрофическими, – рассказывает участник ликвидации последствий Анатолий Островский, командовавший тогда одним из подразделений РХБЗ. – Повышенную дозу радиации схватили многие, в первую очередь те, кто работал непосредственно на самом реакторе, вертолетчики, которые заливали реактор бетоном, военнослужащие наших войск химзащиты, милиционеры и солдаты внутренних войск, находившихся в оцеплении. Усилия были действительно героическими, даже у тех, кто до конца не понимал степень опасности и работал в зоне прямого облучения. Но главное было сделано, реактор удалось заглушить, а впоследствии и возвести над ним саркофаг, который в значительной степени обуздал этот радиоактивный вулкан. Все последующие действия, при их полной реализации, могли привести к тому, что на сегодняшний день и сама станция могла бы работать в прежнем режиме, и зона активного заражения была бы дезактивирована и сужена до небольшой площади, в котором период полураспада атома по прошествии еще нескольких десятилетий сошел практически на нет.

 
К моменту развала Советского Союза, в результате которого Украина, как и прочие союзные республики, получила независимость, «чернобыльское наследие» не было самым обременительным в экономике этого государства. АЭС на тот момент продолжала работать и выдавать электроэнергию. Другое дело, что Чернобыльская станция стала не предметом окончательной ликвидации последствий, а поводом для банальных как политических, так и финансовых спекуляций. Возьмем, к примеру, практически аналогичную ситуацию с японской атомной электростанцией «Фукусима-1», на которой в 2011 году в результате природных катаклизмов – землетрясения и цунами, произошла авария даже посерьезнее, чем в Чернобыле.

Там в зоне поражения помимо сухопутной территории оказалась и прибрежная полоса, куда сбрасывалась используемая для охлаждения поврежденного реактора морская вода. По прошествии шести лет после этой трагедии в районе Фукусимы продолжает существовать зона отчуждения. Но она существенно уменьшилась, люди смогли вернуться в свои дома. Активные работы продолжаются по сей день и их эффективность позволяет говорить о том, что в ближайшие годы вся территория станет безопасной для проживания. Что мы видим сейчас в Чернобыле? Изменения за минувшие 30 лет самые минимальные, реактор фонит, но там продолжают работать люди, ближайшие территории заселены так называемыми самозаселенцами, проживающими в родных местах на свой страх и риск».

 
В 2016 году на Чернобыльской АЭС закончились работы по возведению новой системы защиты «Укрытие». Президент Порошенко собрал под эту постройку деньги по всему миру – 26 стран скинулись, чтобы помочь Украине окончательно захоронить реактор. Деньги капнули, но в полном объеме на реализацию проекта так и не пошли – в Киеве заявили, что чернобыльская тема не самая важная сейчас для страны, особенно на фоне войны с собственным народом в Донбассе. Более того, часть средств пошла на восстановление военной техники, которая принимала участие в ликвидации последствий взрыва и была законсервирована. Так что сейчас бравые бойцы ВСУ разъезжают, сами того не зная, на зараженных бронетранспортерах, получая изрядную долю сохранившейся в металле радиации. А само широко разрекламированное «Укрытие», возведенное на деньги западных инвесторов, продолжает «светиться» отчетливо видимых по ночам выбросами радиации.

 
«Бизнес, ничего личного», с такой формулировкой подходили к ликвидации последствий практически все лидеры современной Украины. Само слово «Чернобыль» использовалось исключительно для выбивания слезы и, естественно, денежных средств западных инвесторов. Европейцы, до которых от ждущей очередного взрыва АЭС, рукой подать, готовы были вкладывать любые средства в нейтрализацию последствий аварии. В 2015 году Украина запросила полтора миллиарда евро на установление «Укрытия». Получила треть от запрошенной суммы, но тогдашний глава правительства Арсений Яценюк выбил через Раду еще 6,2 миллиона долларов на дофинансирование. Тогда же была проведена и лондонская конференция доноров Чернобыльского фонда укрытия, которая собрала еще как минимум миллиард евро. На эти деньги можно было построить саркофаги на десятке атомных станций. Но на Чернобыль все равно не хватило.

 
«Специалисты делят чернобыльскую зону на три района – 5, 10 и 30 километров, где точкой отсчета является объект «Укрытие», – поясняет военный эксперт Александр Зимовский. – Это деление самое понятное и распространенное, а называют зоны: «пятерка», «десятка» и «тридцатка». 5 км отчуждения – особо грязное место, в период ликвидации называлась особым районом или ближней зоной. Сейчас она не имеет особого ограждения, но именно этот участок в наши дни вызывает опасения со стороны исследователей и специалистов по радиационной безопасности. Периметр 10 км зоны отчуждения окружен колючей проволокой и охраняется специальными контрольно-пропускными пунктами. Всем хорошо известны КПП «Лелёв», «Бенёвка» и «Парышев-2». Самые радиоактивно-грязные места находятся именно здесь. 30 км зона отчуждения – это вся оставшаяся территория от границы 10 км зоны, до внешнего охранного периметра. Загрязнение здесь, по местным меркам, умеренное, что правда, не исключает наличие отдельных пятен с высоким уровнем излучения.

 
Деление зоны отчуждения по радиационному признаку нашло отражение в местном чернобыльском фольклоре: «Приказом № 515 устанавливается порядок обращения к сотрудникам зоны отчуждения в зависимости от расположения места работы. Сотрудникам, работающим в 30 км зоне, к фамилии добавляется приставка «фон» (например, Александр фон Иванов). К сотрудникам, работающим в пределах 10 км зоны, в обращении употребляются слова «Ваша светлость». А к сотрудникам из 5 км зоны, в обращении употребляются слова «Ваше сиятельство».
 

К слову, сегодня украинский президент Петр Порошенко, у которого запланирована встреча с белорусским коллегой Александром Лукашенко, пригласил последнего посетить в день годовщины трагедии на Чернобыльской АЭС зону отчуждения. Насколько далеко заедут президенты к источнику радиации не уточняется, но вот последующие переговоры намечено провести на территории Белоруссии – подальше от «фона» и «сиятельства».

 
Чернобыльский опыт тридцатилетней давности мало чему научил «мутировавших» чиновников киевской власти. Из последних «экспериментов» можно вспомнить остановку двух энергоблоков на крупнейшей АЭС в Европе – Запорожской, которые были произведены не смотря на предостережения атомщиков в феврале и марте нынешнего года. Не меньшую опасность представляют и проводимые на Южно-Украинской АЭС эксперименты с тепловыделяющими сборками американо-японской компании Westinghouse. А недавно для ремонта и испытаний американских сборок был отключен и третий энергоблок АЭС. Это при том, что энергетики предупреждают, что это топливо не совместимо с реакторами советского типа и могут привести к последствиям подобным чернобыльской катастрофе.

 
Мнение специалистов киевские власти проигнорировали, не смотря на печальный опыт чешской АЭС «Темелин», построенной по советским проектам и впоследствии переведенной на альтернативное американское топливо. До взрыва дело не дошло, но правительство Чехии разорвало контракты с американской фирмой и приняло решение о перезагрузке на безопасное российское ядерное топливо. Для украинских властей – это не аргумент. И аварии на Запорожской и Южно-Украинской АЭС, которые в ближайшее время могут вообще прекратить свое рабочее существование, никого не волнуют. Запад поможет. Но дорого.