Эшелонированная американская система ПРО – не более чем фикция. Автор Дмитрий Юров объясняет, что США, разместив основные элементы обороны на кораблях, оголили свою собственную территорию и в случае глобального конфликта не смогут продемонстрировать свою «исключительность».

Боязнь ядерного удара

Задолго до скандалов с размещением европейских компонентов ПРО командование Вооруженных сил США приняло в работу проект Safeguard – комплекс мероприятий по созданию и развертыванию противоракет и защиты ядерного арсенала на собственной территории. План от 1968 года позволяет утверждать, что командование ВС США готовилось защищать по меньшей мере 12 ключевых объектов от попадания ядерных ракет. База имени Стенли Микельсона в Гранд-Форкс стала первым полностью готовым к боевой работе объектом из системы стратегической континентальной ПРО Соединенных Штатов. Она же по стечению обстоятельств стала и последней. Согласно расчетам, противоракеты должны были уберечь от ядерного нападения со стороны СССР значительное количество межконтинентальных баллистических ракет Minuteman 321-го ракетного крыла и обеспечить гарантированный ответный удар. Разбитая на два эшелона защиты с ракетами система получала данные от главных жемчужин комплекса – радиолокационной станции периметрического обнаружения на базе AN/FPQ-16  и станции сопровождения целей (MSR) в форме усеченной пирамиды.

Несмотря на то что объект стал первым полномасштабным экспериментом ВС США по защите собственного ядерного арсенала шахтного базирования, выполнения 100% инфраструктурного плана по защите ядерного арсенала достичь не удалось. Боевое дежурство на объекте стоимостью в несколько сотен миллионов долларов было прекращено спустя несколько месяцев, в феврале 1976 года. И хотя основной причиной эксперты по всему миру считают двухсторонний договор между США и СССР от 1972 года и смещение интереса командования в сторону ракет морского базирования, «прикладных» сложностей с боевым дежурством комплекса в Северной Дакоте и всех похожих объектов на территории США также хватало.

Эксперты отмечают, что уровень элементной базы и надежность электронных систем того времени не позволяли построить абсолютно работоспособную систему, боевое дежурство которой проходит в полностью автоматическом режиме. Автоматика, на которую возложили миссию по защите Соединенных Штатов, дала первый серьезный сбой в 1980 году. И хотя объект в Гранд-Форкс к этому моменту номинально числился как «выведенный из эксплуатации», сбой на одном из спутников в составе американской СПРН чуть было не закончился ядерным ударом по Советскому Союзу. Лишь за пару минут до нажатия кнопки, когда стратегическая авиация НАТО в Европе уже была поднята по тревоге, данные объективного контроля американской разведки зафиксировали, что никакой активности со стороны Советского Союза не наблюдается. Однако дороговизна и очевидные конструктивные недоработки с середины 70-х начали оказывать губительное влияние на способность противоракет выполнять прямые обязанности в случае ядерного нападения.

«Они (американские военные) в какой-то момент пришли к выводу, что противоракетная оборона оказалась слишком дорогой и слишком неэффективной. Серьезного прогресса по этой части они так и не достигли до сих пор. Учитывая боевые возможности противоракет, два позиционных района на Аляске и в Калифорнии – все равно что мертвому припарка. К уже существующим российским баллистическим ракетам и тем более перспективным в этом случае можно смело применять термин "несбиваемые"», – пояснил в интервью телеканалу «Звезда» военный эксперт Дмитрий Корнев.

Неспособность американских СПРН и ПРО быстро и эффективно взаимодействовать друг с другом означала, что если руководство Советского Союза решится на полномасштабное ядерное нападение, все американские противоракеты «улетят в молоко», а уникальное оборудование объекта на базе Гранд-Форкс обеспечит военным лишь несколько минут, чтобы занять места в подземных убежищах. По большому счету американская объектовая ПРО с момента создания была проектом, которому не суждено уберечь страну от ответного (да и любого другого) ядерного удара.

Маневр на орбите

Такой конфуз  системы ПРО, на которую было затрачено более 1,5 миллиарда долларов, фактически заставил президента Рейгана в марте 1983 года дать старт знаменитой программе «Звездных войн» – Стратегической оборонной инициативе (СОИ). В программе СОИ одновременно разрабатывалось несколько перспективных направлений, одно из них – Глобальную защиту от ограниченного удара – в 1991 году выделили в отдельную программу. Именно по этой программе и пошла дальнейшая разработка перспективных систем ПРО, системы спутникового обнаружения старта ракет SBIRS и станций наземного обнаружения и сопровождения ракет PAVE PAWS и BMEWS.

Современная концепция ПРО США базируется на двух эшелонах. Первый должен сбивать ракеты противника на начальном (Aegis) и среднем (GBMD) участке траектории, а второй – на конечном с помощью THAAD и ЗРК Patriot. GBMD до сих пор размещается в позиционном районе в Гранд-Форксе (Северная Дакота) и имеет на вооружении 30 противоракет EKV (Exoatmospheric Kill Vehicle), которые запускаются с помощью трехступенчатой ракеты-носителя – GBI (Ground Based Interceptor). Она пришла на смену менее удачной ракете из системы Safeguard и вместо термоядерной оснащена боевой частью для кинетического перехвата. Причина выбора такой боеголовки проста.

Перехват сотен боеголовок на средних участках полета требует постоянного контроля за траекторией сотен целей, что при срабатывании ядерного заряда становится невозможным. EKV вначале наводится с земли, а далее работает ГСН, которая и наводит ракету на цель. Однако испытания GBMD назвать удачными можно лишь отчасти. В результате тестов система показала лишь 50% прямых попаданий, сами испытания проводились в щадящих условиях, без противодействия средствами РЭБ, а условные цели снижались по баллистическим траекториям и не маневрировали. По таким же целям «метко стреляет» и ПРО Aegis, которая также не отличается результативностью в «стрессовых ситуациях».

Приняв во внимание ахиллесову пяту американских ПРО, в СССР еще в 80-х годах были начаты работы по разработке управляемого боевого блока (УББ). Первое опытное изделие появилось в 1972 году по теме НИОКР «Маяк» и имело индекс 8Ф678. Готовое же изделие появилось через четыре года. Это был уже доработанный управляемый боевой блок (15Ф178) для будущей ракеты Р-36 «Воевода», которую американцы ласково называли «Сатаной» за способность уничтожать несколько штатов за одно применение. Эскизный проект УББ был готов к 1984 году – нижняя часть двухметрового УББ имела характерные элементы конструкции, главной задачей которых было осуществление коррекции управляемого боевого блока. По своей сути это был аэродинамический руль, который мог отклоняться в двух плоскостях на атмосферном участке движения боеголовки, обеспечивая тем самым безопасную доставку ядерной боевой части до цели.

В глобальном отношении советские инженеры еще в середине 80-х годов поставили большой и жирный крест на американских противоракетах, ведь знаменитые SM-2 и их ближайшие «отпрыски» SM-3 в состоянии поражать на высоких скоростях лишь неманеврирующие подвижные объекты.

«Возможности ракет SM-2 и SM-3 серьезно ограничены даже на данном этапе развития технологий. Да и сама система противоракетной обороны вообще – сильно дорого и ненадежно», – отмечает в интервью телеканалу «Звезда» военный эксперт Василий Кашин. Под сильным ограничением SM-2/SM-3 в первую очередь стоит понимать тот факт, что против маневрирующих целей, оказывающих «ожесточенное сопротивление» и приближающихся на скоростях в несколько чисел маха, американские ракеты не испытывались вообще. Компьютерное моделирование и просчет боевых сценариев к испытаниям можно отнести лишь условно, потому как на практике ничего серьезнее спутников с заранее известными координатами американские специалисты уничтожить не смогли.

В 2007 году в интересах РВСН РФ состоялся пуск новой межконтинентальной баллистической ракеты комплекса РС-24 «Ярс», а в 2009 году на испытания вышел обновленный ракетный комплекс «Тополь». Второй пуск примечателен тем, что ракета комплекса была оснащена разделяющейся головной частью индивидуального наведения, способной маневрировать после отделения от ракеты-носителя. Эксперты поясняют, что такие пуски во многом помогли продвинуться и в создании аэробаллистического гиперзвукового боевого оснащения (АГБО) для ракеты РС-28. Но и это еще не все.

По мнению экспертов, такой управляемый боевой блок можно применять для баллистических ракет всех типов.

«Такие решения действительно существуют, и есть основания полагать, что активно отрабатываются. Для такого УББ проработана возможность использования не только для ракет шахтного базирования, но и для использования в подвижных грунтовых ракетных комплексах и межконтинентальных баллистических ракетах на подводных лодках», – отметил в интервью телеканалу «Звезда» военный эксперт Алексей Леонков. Стоит отметить, что применение УББ в интересах РВСН не только сводит риск перехвата такого оружия противоракетами SM-2/SM-3 практически к нулю, но и превращает в бесполезную всю работу над системой противоракетной обороны США как таковой.

На передовой

Неспособность американских противоракет поражать уже существующие и перспективные баллистические ракеты американские военные стараются компенсировать приближением инфраструктуры для обнаружения и размещением противоракет поближе к территории вероятного противника. То есть непосредственно к границам России. Отказ давать письменные гарантии о ненаправленности ПРО на российские силы ядерного сдерживания, нежелание вести диалог о размещении компонентов ПРО в Восточной Европе – все это входит или, по крайней мере, входило в планы администрации Барака Обамы.

Именно для этого все последние годы активно дорабатывается БИУС Aegis, а эсминцы ВМС США наносят визиты в акваторию Черного моря. Первопричина у такого поведения одна – американская ПРО технологически находится на одном уровне с Safeguard, свернутой из-за неэффективности и дороговизны. Эксперты отмечают, что понятие «эшелонированная система противоракетной обороны» в этом случае к американской военной машине в полной мере применяться не может, поскольку такой обороны у континентальной части Соединенных Штатов просто нет.

«В Пентагоне решили пойти по самому рискованному пути – пытаться перехватить ракеты на начальных участках полета в ущерб безопасности страны. Ведь на материковой части остались лишь элементы СПРН», – отметил в интервью телеканалу «Звезда» военный эксперт Дмитрий Корнев.

Другими словами, с 1975 года противоракетная оборона территории США не претерпела абсолютно никаких серьезных изменений. Если маневрирующие блоки пересекут границы центральных штатов, где расположены позиционные районы ШПУ американских МБР, то американскую ракетную составляющую шахтного базирования из ядерного уравнения можно исключать. Сбор сведений о возможностях американской ПРО, в свою очередь, позволяет сделать вывод, что Европа – не партнер Соединенных Штатов, а самый обычный живой щит, которым спрятавшаяся за океаном страна готова прикрываться. Судя по тому, с каким упорством и скандалами администрация Обамы прокладывала путь собственной ПРО в Европе, запасного варианта для защиты страны у Соединенных Штатов просто нет.

Автор: Дмитрий Юров