Корреспондент «Звезды» Максим Гриценко, который на протяжении двух месяцев вел репортажи с линии фронта в Сирии, вернулся домой. В новостной студии телеканала журналист рассказал о своих впечатлениях.

Ведущий Юрий Подкопаев: Вы все время были на передовой. Какие моменты больше всего запомнились?

Максим Гриценко: Запомнились, конечно, все наиболее опасные моменты обстрела нашей съемочной группы. Это произошло сразу же в первый день на переднем крае на позициях в Пальмире.

По нам отработал снайпер и совсем рядом разорвался минометный снаряд. Иногда попросту приходилось бежать, на передовой в Тель-Бисе мы стояли перед выбором – работать или оставаться в тылу. Нам сказали, что за нашу безопасность никто не ручается, потому что от группировки ИГИЛ (террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории РФ - прим.ред.) нас отделяет один бетонный забор. И таких ситуаций было много, когда работать приходилось на грани.

Когда идет танковая атака, а ты снимаешь, и твой оператор в пяти метрах, и в любую секунду может прийти ответный удар.  Когда мы снимали разрушенный Хомс с минарета, и рядом завязалось столкновение, нам сказали, что минарет обрушится первым, если снаряд попадет в мечеть. Я понял вдруг, что стою на минарете и читаю «Отче наш».

Чисто по-человечески было, конечно, иногда очень страшно. Особенно, когда спустя месяц в Интернете нам посыпались угрозы с обещанием отрезать головы. Было, конечно, не очень приятно.

Ведущий: В чем специфика этой войны?

Максим Гриценко: Боевики получают очень серьезную поддержку из-за рубежа. Их лечат в госпиталях за границей, их снабжают деньгами и оружием.

В городских кварталах идут снайперские войны, под землей у боевиков трехуровневые бетонные тоннели, местных жителей они заставляют брать в руки оружие, устраивая массовые публичные казни, отрубая головы и руки женщинам и детям. Очень много наемников среди боевиков. Могу сказать, что при поддержке российской авиации ситуация на всех фронтах в Сирии значительно изменилась.

Ведущий: Какие были главные журналистские удачи?

Максим Гриценко: За два месяца командировки мы проехали по Сирии более 5,5 тысяч километров. За это время не выдержали две машины, на которых мы передвигались. Только исходного отснятого материала у нас более чем на 12 часов. Мы – единственный российский канал, который побывал там,  где не была ни одна ни российская, ни международная, ни даже сирийская арабская телекомпания. Мы – единственный канал, которому удалось разыскать кадры беспилотника разведки ИГИЛ, единственные, кто документально подтвердил наличие у ИГИЛ химического оружия, единственные, кому удалось снять пролеты над Дамаском, хотя это никому не удавалось на протяжении 4,5 лет кризиса в Сирии.

Нас даже уже начали узнавать где-то на отдаленных позициях после публикаций наших материалов в Интернете.

К сожалению, среди тех с кем мы познакомились, среди сирийских солдат и офицеров, некоторые погибли за эти два месяца.

Я бы хотел поблагодарить всех, кто обеспечивал нашу безопасность, поддерживал, в особенности, своего оператора Вячеслава Амелютина.

Ведущий: Какие впечатления от Сирии и от сирийцев?

Максим Гриценко: Если кто-то из сирийских военных узнает, что в машине на передовую едут российские военные журналисты, тот это очень радушные рукопожатия, объятия крепкие, пожелания, слова благодарности в адрес президента.

Вы не представляете, как начинают радоваться сирийские солдаты, когда видят российские самолеты в воздухе. На передовой один генерал нас встречал цветами. Казалось бы, очень необычно, но это признак самого высокого уважения.

Многие говорили нам, что очень уважает Россию, и помнят, и знают, как Советский Союз воевал в Великую Отечественную войну. А сейчас Россия помогает Сирии противостоять мировому злу.

На прощание сирийские военные подарили мне форменный бушлат. Сказали: «Как же ты поедешь, Максим? У вас там холодно уже и зима». Восток  – дело тонкое. Отказываться нельзя. Пэтому мы приняли подарок, как и приглашение уже скоро снова приехать в Сирию.