Костры в пещерках

Горная линия фронта повторяет все прихотливые изгибы хребтов и отрогов – настоящий кошмар генштабиста. И выпрямить ее очень сложно. На безопасной, абсолютно тыловой дороге есть участки, которые мы пролетаем на машине с разбега.

Кроме солдат, в горах с обеих сторон воюют бульдозеры и экскаваторы – роют траншеи и ячейки в скальном грунте, строят земляные заборы. Подбить бульдозер – такая же честь, как уничтожить вражеский танк. В щелях и пещерках, в мелких гнездах, обложенных камнями, дымят костерки или ревут газовые горелки.

Здесь, на позициях, стоит отряд ополчения «Ястребы пустыни». Подразделение было сформировано четыре года назад и базировалось под Пальмирой. Но с приходом в город террористов «Исламского государства» (запрещенная в России организация) ополченцев отвели, чтобы сохранить людей: силы были слишком неравны.

А с началом наступательной операции на севере страны «Ястребов» перебросили в горную Латакию, недалеко от границы с Турцией.

Воюем вместе

Мы стоим на высоте, взятой несколько дней назад. Командир отряда Абу Ахмад, в прошлом журналист, заведовал корпунктом Центра сирийских новостей в Алеппо. Дома у него жена и трое детей, он их видит редко, не вылезает с передовой. Мы стоим в вырытой еще боевиками траншее, закрывающей нас от минометных обстрелов с головой.

«В моем отряде есть сунниты с северо-востока страны, есть шииты, есть христиане из пригородов Дамаска, – говорит Абу Ахмад. – Мы воюем вместе. Было очень тяжело, потому что боевикам помогает весь западный мир. Но с началом российской операции стало проще. Чувствуется, что террористам постепенно перерезают пути снабжения. С боеприпасами в последнее время у них туговато. Но и сдаваться они не собираются. Даже пытаются нас атаковать. Кстати, самые боевитые у них – чеченцы и дагестанцы. У них и экипировка лучше, и вооружение. И ведут себя очень дерзко».

В воздухе раздается противный шелест, спустя пару секунд в 20 метрах от позиций ополчения разрывается мина. Бойцы даже не пригибаются: когда воюешь без перерыва почти пять лет, отношение к опасности меняется с уважительного на пренебрежительное.

«Вот перед нами две высоты – Тель-Гадер и Тель-Фри, – как ни в чем не бывало продолжает Абу Ахмад. За его спиной оглушительно заговорил крупнокалиберный пулемет, трассерами причесывая холмы напротив. – Мы сейчас фактически находимся в тылу врага, врезались в него клином. За этими высотами – большая перевалочная база исламистов, куда приходит и провизия, и оружие, и новые рекруты. Буквально на днях из Турции было переброшено около 3 000 человек. Если бы не помощь из-за границы, мы бы давно их смяли».

С Россией стало легче

На высоты опускаются тяжелые тучи. Нам советуют уезжать: в нелетную погоду авиация в случае чего не сможет поддержать войска. Боевики могут этим воспользоваться.

Поздней ночью в последнем работающем ресторане на набережной Латакии официант приносит нам бутылку араки и записку «Спасибо вам за помощь Сирии. От Сирии – России». Чуть позже к нам подходит молодой мужчина с черным, пустынным загаром. Представился как Джордж – одно из самых распространенных христианских имен в Сирии.

Он четыре года проучился в России, в Пензе. А последние полтора года сражался в Алеппо, в окружении. Доброволец-ополченец. Позиции его подразделения были в одной из самых горячих точек – у городской тюрьмы. Мы, конечно, насели на него с расспросами: «Кто воюет в Алеппо?», «Правда ли, что освободили почти полсотни деревень к югу от города и жители стали возвращаться в свои дома?».

Но наш собеседник был сдержан: «Воюют жители города за свои дома. Про освобождение деревень ничего не могу сказать, я пять дней в отпуске, в Латакии, верю только в то, что увидел сам. Но когда пришла Россия, стало легче, и, поверьте мне, мы этого никогда не забудем».

Авторы: Александр Коц, Дмитрий Стешин

Фото: «Красная Звезда»